СКОТОВОДСТВО В КОЛЫМСКОМ ОКРУГК ЯКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
А. Н. Макаревскаго
Кто из
нас знает о Колымском округе Якутской области, лежащем на крайнем северо-востоке
Сибири. А между тем и там живут люди, и там скотоводство округа, быть может,
как нигде, нуждается в ветеринарной помощи. Я не знаю даже, доезжал ли когда
либо до Колымского края хоть один вет. врач, по крайней мере в 80-90 годах м.
в., когда я был в Якутском округе туда и временно не ездил ни один ветеринар.
Во всяком случае полагаю, что еще не скоро Колымский округ дождется своего вет.
врача, и тем ценнее для нас всякие сведения о скотоводстве и о болезнях дом.
животных, получаемые из общей прессы.
Вот
основания, почему я считаю своим долгом познакомить товарищей со скотоводством
в Колымском округе на основании статьи В. Николаева «Мертвый край»,
напечатанной в № 13 «Сибирских Вопросов» 1912 года.
«Наша
Сибирь» — пишет В. Николаев — «достаточна богата гиблыми местами, в ряду
последних Колымскому краю бесспорно принадлежит одно из первенствующих мест.
Дальность расстояния (от Якутска до Средне-Колымска 2.315 верст), ухудшаемая
примитивностью путей сообщения, неблагоприятные климатические условия — вот
основные причины, ставящие жителя Колымского края в невозможные рамки материального
существования. Если к отмеченным причинам прибавить, как результат последних,
периодические голодовки населения, неудовлетворительную постановку
продовольственного дела, упадок промыслов, обнищание инородцев и развитие
алкоголизма, — то читатель без труда составит представление об отдаленном
мертвом крае.
«Здесь
голод, нужда и мрак царят», — такова общая характеристика Колымского края,
сделанная одним невольным колмычанином зимою минувшего года, взятая из связки
писем, полученных из Средне-Колымска в 1911 г. Как старожилы, так и
исторические данные подтверждают, что при одинаковости природных условий жизнь
в Колымском крае за несколько последних десятилетий до неузнаваемости
изменилась к худшему»...
Общая
численность населения Колымского округа, по сообщению г. Березкина, к 1 января
1911 г. определялась, при поверхности до 604.756 кв. в. только в 6979 душ
обоего пола, т. е. 1 человек на 86,5 кв. верст. Из 3 того числа русских
насчитывалось всего лишь 889 д., остальные инородцы, а именно: якутов 3197,
чукч 1883, ламутов 595, юкагиров 164, тунгусов 246 и чуванцев 5. Из занятий и
промыслов первенствующее значение имеют рыболовство, скотоводство и звероловство.
Изучение истории Колымского края дает точные
указания на то, что до появления в округе эпизоотии сибирской язвы, население
округа, как инородническое, так и русское
городское (казаки, мещане) занималось, главным образом, скотоводством и как
подсобными к нему — промыслами — пушным, звериным и рыбным. Только лишившись
почти всего скота население Колымского округа перешло к рыболовству, в чем и до
ныне видит свое главное спасение; успех или неудача в нем, окончательно решают
судьбу населения края.
Скотоводство
же в Колымском округе в настоящее время представляется в весьма печальном
положении. По данным статистики за 1910 год, в округе насчитывалось скота:
конного 3139 и рогатого 3422 головы, т. е. менее чем по 0,5 лошадей и около 0,5
рог. скота на 1 жителя. Скотоводческие хозяйства сосредоточены почти
исключительно у инородцев-якутов. Исторические справки свидетельствуют о том
страшном уроне, который потерпело когда то цветущее скотоводство якутов и от
которого они до сих пор не могут оправиться. Эпизоотия сибирской язвы, первое
появление которой относится к 1869 году, унесла в 1869-1870 годах больше
половины всего скота, и затем систематически искореняла скот якутов и городских
обывателей в последующие годы. Особенно губительными в этом отношении были 1873
и 1876 годы. О размерах бедствия можно судить по следующим данным: К 1877 году
население округа едва не насчитало у себя только 362 головы конного и 80 голов
рогатого скота, — что составляло лишь ½ и 1/25 часть того
количества конного и рогатого скота, каким население это располагало до
появления эпизоотии. Доведенные до такого разорения, жители Колымского округа с
1871 года начали покупать скот у своих соседей, инородцев Эльгетского улуса
Верхоянского округа, а лошадей — у купцов приезжавших из Якутска.
Но и
этим способом, при появлявшейся почти ежегодно в разных местах округа эпизоотии
сибирской язвы, якутам удалось пополнить к 1897 г. убыль скота приблизительно
только на половину. Вообще же эпизоотия сибирской язвы свила себе в Колымском
округе настолько прочное гнездо, что якуты и даже городские жители, из страха
перед нею, мало помышляют о развитии скотоводства. Крайне неблагоприятно
отражаются на развитии скотоводства также неурожаи сена и массовый убой скота в
голодные годы на пищу. Причины эти вызвали резкое повышение цен на скот и
продукты скотоводства: Так, напр., стоимость лошади поднялась до 100-130 р.,
пуд мяса продается от 4 до 5 р., а иногда и до 6-7 р.
В.
Николаев ни слова не говорит об овцах и свиньях в Колымском крае, предполагая,
вероятно, что все знают о том, что в Колымском крае нет и никогда не было ни
одной свиньи, ни одной овцы.
Но зато
в Колымском округе оленеводство относительно, в достаточной мере развито в
северной тундренной полосе. Здесь у чукч и отчасти тунгусов сосредоточены
значительные стада оленей. Правда, и здесь не мало разорившихся оленеводов но,
согласно существующим среди этих инородцев обычаям, они, лишившись оленей и
ставши, как говорят, «пешими», перекочевывают к своим соседям — владельцам
оленьих стад, и, карауля последние, получают пропитание в качестве пастухов. Несмотря
на спорадически появляющияся заболевания в оленьих стадах чукчей и тунгусов,
оленеводство в тундренной полосе значительно окрепло за последние годы с
постепенным переходом этих инородцев к рыбному промыслу, благодаря которому
олени истребляются на пищу, уже не с такою беспощадностью, как это было раньше.
Весьма
печально положение оленеводства у «каменных» ламутов, кочующих в гористой части
округа, и юкагиров. Инородцы эти очень потерпели от так называемой «копытной»
болезни на оленях. Последняя, систематически искореняя оленное хозяйство
бродячих инородцев, нанесла ламутам жестокий удар лет десять тому назад, когда
у них пало одновременно до 200 оленей. С тех пор наблюдалось как будто некоторое
затишье, но в последние годы бедствие возобновилось, и летом 1908 г. странная
болезнь опять посетила кочевья ламутов и нанесла им новый, уже более сильный
урон, истребив до 100 шт. оленей, составлявших, можно сказать, последнюю опору
и надежду их владельцев. В результате ламуты, в конец обездоленные, располагают
лишь жалкими остатками когда то довольно значительных стад оленей и вынуждены
прибегать к казенному иждивению.
К
сожалению, г. Николаев ничего не говорит о собаководстве, не смотря на то, что
после оленя собаки в тундре являются главным упряжным животным для передвижения
и перевозки тяжестей и чукчи даже называются или оленьими, или собачьими. На одной
Анюйской чукотской ярмарке в 80 годах м. в. собиралось несколько тысяч упряжных
собак, но я не считаю себя в праве в данной компилятивной статье пользоваться
другими источниками.
В
заключение статьи, г. Николаев формирует свои пожелания в пяти пунктах, из
которых на 2-м месте стоит следующий: Упорядочение
скотоводства и прежде всего постановка ветеринарной помощи для борьбы с
эпизоотиями сибирской язвы, копытной болезни оленей и проч. бол.
Увы,
трудно сказать когда осуществится данное пожелание В. Николаева, — боимся, что
не скоро!
/Вѣстникъ Общественной Ветеринаріи издаваемый Россійскимъ
Ветеринарнымъ Обществомъ. С.-Петербургъ. № 13-14. 1-15 Іюля 1912. С. 629-630./
СПРАВКА
Алексей Никалович (Николаевич) Макаревский род. 17 (29) марта 1863 г. в
Смоленской губернии Российской империи, в семье священника (учителя). В августе 1882 г. поступил в Харьковский
Ветеринарный Институт, в 1883 г. вошел в студенческую группу народовольцев г.
Харькова. В 1887 г. был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, где
просидел более года. 11 мая 1888 г. по административному приговору за
государственное преступление Макаревский был отправлен на 10 лет ссылки и водворен
в Бетюнском наслеге Намского улуса Якутского округа Якутской области, где в
течение шести лет занимался сельским хозяйством, имел собственный дом, пять
десятин земли, разводил небольшой огород. Землю обрабатывал при помощи наемных
рабочих, хлеб сбывал окружающим жителям. В 1895 г. Алексею было разрешено
переехать в Минусинский уезд Енисейской губернии, где он отбыл два последних
года ссылки, и в 1901 г. возвратился в стены Харьковского Ветеринарного
Института, который закончил в 1904 г. В 1906 г. он переводиться ветеринарным
врачом в Тобольск, и организовывает ветеринарное дело в Тобольской губернии. В
трудах Тобольского Губернского музея за 1907 год публикует свою работу
«Значение оленеводства на севере Тобольской губернии», а в «Вестнике
ветеринарии» (№ 2 за 1908 г.) «Олень и некоторые
наблюдения над ним». Совместно с Петрушевским им была написана капитальная
работа «Сѣверный олень – домашнее животное полярныхъ странъ. (Опытъ изучения).
Въ 2-хъ частяхъ. (СПб. 1909), а также. «Эпизоотии оленей и борьба сними»
(Тобольск. 1910.). В 1917 г Макаревский стал доцентом Харьковского
Ветеринарного Института по кафедре диагностики внутренних болезней
домашних животных и болезней птиц, а в 1920 г. был утвержден профессором этого
же университета. В 1925 г. Макаревский перевелся в Белорусский Ветеринарный
Институт, находящийся в Витебске, профессором на кафедру диагностики внутренних
болезней домашних животных. Последние годы Алексей Макаревский провел в Москве,
где и умер 15 октября 1942 года.
Аура Вантроба,
Койданава
144) Макаревский, Алексей Николаевич;
адм.-сс. (1889-1895), сын священн., студ. Харьковск. ветер. и-та, холост, 26 л.
11 мая 1888 г. «за госуд. преступление» выслан в область на 10 л. В течение 6
л. проживал в Намск. ул., занимаясь сельск. хозяйством. Здесь он имел
собственн. дом, 5 дес. земли, из которых обрабатывал 2-3, разводил небольшой
огород. Землю обрабатывал при помощи наемных рабочих, половину сжинал сам, хлеб
сбывал окрестным жителям. В марте 1892 г. призывался к отбыванию воинск.
повинности, но из-за плохого здоровья на службу не попал. Выезд из области был
разрешен раньше срока вследствие его ходатайства о переводе в Ачинск или
Минусинск для проживания там с его отцем — 60-летн. стариком [Д. 269].
/М. А. Кротов. Якутская ссылка 70 - 80-х годов. Исторический
очерк по неизданным архивным материалам. Москва. 1925. С. 198./
А. Н. МАКАРЕВСКИЙ
(к 150-летию со дня рождения)
В марте
2013 г. исполняется 150 лет со дня рождения профессора Макаревского Алексея
Николовича.
Он
родился 17 марта 1863 г. в семье учителя. В 1882 г после окончания Смоленской
гимназии поступил в Харьковский ветеринарный институт. За время обучения был
дважды исключен за революционную деятельность и смог окончить его с отличием
только в 1904 г. По направлению выехал в Томскую губернию. Здесь он впервые
организовал пункт для прививок против повального воспаления легких у крупного
рогатого скота.
В 1907
г. Алексея Николовича отзывают в Тобольск для создания там ветеринарной
организации. Он преподает в ветеринарно-фельдшерской школе целый ряд дисциплин,
принимает активное участие в организации Тобольского губернского музея, впервые
в России созывает съезды врачей и фельдшеров.
В октябре
1908 г. А. Н. Макаревского командируют на курсы бактериологии при лаборатории
МВД в Петербурге. В 1909 г. он сдает при Юрьевском ветеринарном институте
магистерский экзамен и остается работать в лаборатории МВД у профессора И. М.
Садовского. Два лета подряд Алексей Николович участвовал в борьбе с эпизоотией
повального воспаления легких крупного рогатого скота в Средней Азии.
Результатом исследований стала его магистерская диссертация «Повальное воспаление
легких рогатого скота в Азиатской России», переведенная на английский язык
из-за большой научной заинтересованности в этих материалах Австралии.
В 1911
г. А. Н. Макаревского назначают заведующим ветеринарным отделом Тульской
губернской управы. Одновременно он занимается научной работой в
бактериологической лаборатории, изучает болезни мелких домашних животных и
птиц. В декабре 1916 г. Алексей Николович защитил диссертацию на степень
магистра ветеринарных наук, а в мае 1917 г. его избирают доцентом кафедры
диагностики внутренних болезней домашних животных и болезней птиц Харьковского
ветеринарного института.
В 1920
г. Алексей Николович был утвержден профессором Харьковского ветинститута,
одновременно - Харьковского зооветтехникума (1923-1925 гг.), а также
сельскохозяйственного института. Он являлся членом комиссии по борьбе с чумой
крупного рогатого скота в Украине, а после ее расформирования - специалистом
отдела животноводства НКЗ Украины. Принимал активное участие в работе Госстраха
Украины, заведуя отделом страхования от градобития.
В 1925
г. А.Н. Макаревский перевелся в Белорусский ветеринарный институт в Витебске
профессором кафедры диагностики внутренних болезней домашних животных, а в 1926
г. возглавил кафедру частной патологии и терапии внутренних болезней крупных
домашних животных.
За время
работы в Витебском институте Алексей Николович много внимания уделял общественной
работе. Он избирался членом Витебского городского Совета, возглавлял в нем
комиссию просвещения; являлся также членом секции здравоохранения, центрального
бюро секции научных работников Беларуси и Витебщины, секции служебных,
охотничьих собак и охраны природы. В 1928 г. издает учебник для врачей и
студентов «Диагностика внутренних болезней домашних животных». Им написано и
опубликовано около 500 работ, в том числе 400 по вопросам ветеринарии и
зоотехнии.
По Белоруссии прокатилась волна репрессий, которая
затронула и профессора А. Н. Макаревского. В середине 1929 г. он
переехал в Москву, где работал сотрудником Музея им. Кропоткина, затем
директором вплоть до его закрытия, активно участвовал в работе общества
политкаторжан. Алексей Николович не отрывался от своего любимого дела -
ветеринарии, сотрудничая с Союзом охотников, секцией собаководства, не
пропускал ни одной выставки и выводки собак.
Умер А. Н.
Макаревский 15 октября 1942 г. в Москве.
Алексей
Николович Макаревский - крупный ученый, патриот, замечательный организатор,
неутомимый борец за все новое, прогрессивное в ветеринарной науке. Незаурядная
биография этого неординарного человека, ученого и патриота на долгие годы
сохранится в нашей памяти.
А. Н. Ятусевич, М. К. Дятлов
/Ветеринария. Ежемесячный научно-производственный журнал. №
3. Москва. 2013. С. 63./
